Егор Балазейкин в суде
Новая газета

«Если мне становится тяжко, я ухожу к вам — к письмам, к людям»

Из воспитательной колонии мы получили ответы на вопросы «Новой» от гимназиста Егора Балазейкина

В конце февраля 2023 года 16-летний гимназист Егор Балазейкин разбил бутылку с зажигательной смесью о стену военкомата в Ленинградской области. Так подросток решил выразить свой протест. Летом 2022 года в Украине погиб дядя Егора, который ушел на спецоперацию добровольцем. После этого юноша и стал убежденным противником СВО. Протест не остался незамеченным Егора задержали и заключили под стражу.

По версии следствия, Балазейкин пытался ночью поджечь военкоматы в Петербурге и Кировске, хотя нигде ничего даже не воспламенилось, не было установлено никакого имущественного ущерба. В ходе следствия гимназисту ужесточили обвинение: сначала вменили статью о поджоге, но потом предъявили обвинение в покушении на теракт. Сам он отрицает, что собирался совершить что-то серьезное.

В ноябре 2023 года 1-й Западный окружной военный суд приговорил Балазейкина к шести годам колонии. При этом

тройка судей проигнорировала то обстоятельство, что у подростка аутоиммунный гепатит, вторая стадия фиброза печени, язвы в кишечнике. Несмотря на подтвержденные врачами болезни, апелляционная инстанция отказалась смягчать приговор.

Сейчас Егор находится в архангельской воспитательной колонии. Как сообщили его родные в начале августа, на него оказывают давление. «Некоторые сотрудники колонии всячески дают Егору понять, что он террорист, провоцируют его на разговоры о военных действиях, рассказывают про НАТО и бандеровцев и делают другие пакости», рассказали представители группы поддержки.

Нелегко прошел для Балазейкина и этап. В транзитном СИЗО в Вологде, где была длительная остановка, его поместили с другими заключенными в подвальное помещение. Там бывший вагнеровец угрожал убить гимназиста. Сразу после этапа Балазейкин остался без жизненно необходимых лекарств. В условиях заключения его состояние здоровья значительно ухудшилось. Сотрудники Вологодского СИЗО забрали весь шестимесячный запас препаратов и не отправили их далее по этапу.

В середине августа мы написали письмо Егору и только сейчас получили ответ. Он с неохотой вспоминает про «средневековый» этап и все те ужасы, которые пережил за это время. Многое в письме и не расскажешь цензура. На происходящее смотрит очень по-взрослому. Егор очень точно написал, для чего нужно писать письма политзаключенным: «Если мне становится тяжко, я ухожу к вам к письмам, к людям. Держусь и креплюсь вместе с вами».

Балазейкин Егор Даниэлевич, 2006 г.р.

  • ФКУ Архангельская ВК УФСИН России по Архангельской области

С удовольствием приму участие в рубрике «Письма со шконки». Если это кому-либо интересно и представляет какую-то ценность… Этап. Ну что здесь сказать? Честно, не хочу и останавливаться на этом средневековье. Вся суть этого явления как этап сегодняшнее средневековье. Какие были трудности? Самые обычные. Была лютая духота от Питера до Вологды. Особенно когда поезд стоял на станциях. Окна в вагонах своеобразные, из-за внутренних решеток не открываются, сверхстранная история с вентиляторами, опять же пока поезд не двинется ничего не работает. Прям совсем было непросто. Я не стал как-либо донимать сотрудников, понимая, что это не от них зависит. Я просто разделся, сняв с себя все, что возможно (с точки зрения культурного человека), и лег на полку.

Поезд тронулся, по вагону пронесся вместе с духотой запах пота, грязи, какой-то еды и все это с примесью курева (сверхразумы все-таки додумались закурить, умирая от жары и высказывая недовольство обыкновенным часовым). Разумеется, все начали сразу заваривать Доширак и добавлять туда консервы. Что еще? Антисанитария, грязь, наглые крысы (именно наглость поведения, а не само их наличие меня удивило) в Вологодском СИЗО. Почти неделя жизни в прямом смысле без исправного туалета и раковины. В общем, теперь я просто замечательно ощутил, насколько цивилизованным было СИЗО-5. С другой стороны, я никогда не говорил об обратном. Да, у нас там было очень и очень много дикости (в таких местах сидят настоящие преступники, на это нужно делать скидку), но быт и естественные фундаментальные потребности всегда удавалось наладить. Проблем не было вообще.Егор Балазейкин и его мама Татьяна в суде. Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»

Егор Балазейкин и его мама Татьяна в суде. Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»

Колония. Пару слов о первых впечатлениях. Абсолютный контраст с транзитом в Вологде. Встретила меня чистота, спокойствие и порядок. Очень много правил, одни считают абсолютно оправданными, другие нет. Первых при этом все-таки большинство. Есть свои определенные моменты, которые невероятно напрягают и являются скорее отражением всего того, что сейчас происходит в России. Сейчас об этом не буду. Дальше видно будет, посмотрю, разберусь, чтобы не ошибиться и не быть голословным.

Итак, как проходит мой день. Исключая личную гигиену и время на то, чтобы привести себя в порядок до более менее опрятного. А это достаточно-таки много, ведь стираешь робу сам, чистишь обувь сам, за нагрудным значком приходится много и часто бегать, чтобы после стирок он был читабельным. Спасибо за то, что я малость научился шить (представьте, не мог и просто нагрудный знак банально пришить).

Теперь вот я и подшить штаны в состоянии. Сегодня вот носки заштопал. Это может показаться невероятно скучной бытовой рутиной, но дело в том, что выживает не сильнейший, а выживает наиболее приспособленный. И вот то, чему я за все это время научусь, будет моим активом.

Я это вложу в себя. Будь то условное зашить, подшить, подремонтировать одежду, либо в ИК научусь варить (в плане сварки, а не в плане варки). Но даже научусь готовить или улучшу этот навык. Вряд ли в столовой делают что-то необыкновенное, чего я делать не умею. Это уже большой плюс по сравнению с вариантом не научиться ничему, поэтому прошусь на работу постоянно, но в ответ полный игнор.

Остается в первую очередь заниматься спортом. Вчера, например, я пробежал 15 км, а еще сделал по пять подходов подтягиваний и отжиманий на брусьях, а за день до этого с железом немного поупражнялся. Затем книги. Сейчас заканчиваю читать «Старик и море» Эрнеста Хемингуэя, после думаю, возьмусь читать «Зеленые холмы Африки». Из последнего, что прочитал, могу выделить книгу американского нейрохирурга Джеймса Доти «Компас сердца». Он писал о том, как он всю свою жизнь шел к тому, чтобы найти связь между мозгом и сердцем человека. Причем на научном уровне. Очень интересная работа, учит многому. В том числе сердце раскрывать там этому явлению много внимания уделено. В моей небольшой библиотеке Бальзак еще лежит с Бродским. Последнего взялся читать, но, честно, трудно пока идет. Все остальное время уделяю внимание письмам, которые получаю.Егор Балазейкин в суде. Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»

Егор Балазейкин в суде. Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»

Как меня встретили в колонии? Ну так, по-разному совершенно. От человеческого фактора не спрячешься. Есть гниль, а есть те, кто для меня стали громадной неожиданностью, благородные. Серьезно, здесь есть «благородные души». Они не в своей среде, их научить бы чему-то достойному, помочь они будут приличными людьми, личностями, гражданами. Не все, конечно. Кто-то кажется совершенно беспросветным. Джеймс Доти писал, что нужно видеть в людях самого себя, тогда ты начнешь их понимать, соответственно, будешь терпим. В конечном счете не получается с самым первым: во многих себя никак не могу увидеть, как бы ни старался. Очень грустны многие вещи. Но опять же всегда встречается свет, во тьме ему радуешься гораздо чаще.

Разговоры и взаимоотношения тоже сложны невероятно. Цепляюсь за людей, с которыми получается чувствовать себя человеком и личностью.

Назову одного человека. Его имя — Даня. Пускай почти никто не поймет, что это за человек. Я сегодня говорю ему спасибо. Ты — человечище. Хочу, чтобы каждый, кто прочтет это, скажет так же.

Мне пишут постоянно. Очень много и при этом очень много классных ребят. Неповторимые люди… бывает, пишут девушки 16–18 лет, пишут также взрослые, солидные, повидавшие, дедушки, работяги, врачи, хирурги, домохозяйки, студенты, политики. Всем я выражаю огромную благодарность и всем по мере сил стараюсь отвечать. Пишут о самом разном, что считают важным. О себе, о книгах, о разных странах и городах, об истории, о своих домашних питомцах, о музыке, о своих мыслях и переживаниях.

Безусловно, чувствую непередаваемую поддержку. Если мне становится тяжко, я ухожу к вам к письмам, к людям. Держусь и креплюсь вместе с вами. Знаете, я ни о чем не жалею. Совсем. Я бы не поступил по-другому. Я считаю, этот поступок глупым, детским и в определенной мере бессмысленным. Но это мой поступок. Поступок, говорящий о том, что я против СВО, против всего этого…

Андрей Карев, корреспондент судебного отдела

  • Егор Балазейкин в суде
    Балазейкин
    Егор Даниэлевич
    Подробнее