Лилия Дадина: Я переживаю за брата

В начале декабря Дадина этапировали из сегежской колонии № 7, где, по его словам, он подвергался пыткам. Только в воскресенье, 8 января, стало известно, что активист прибыл в колонию № 5 в городе Рубцовске Алтайского края. Вместе с правозащитниками его искала супруга Анастасия Зотова. Ей помогала и переживала сестра Ильдара -​ Лилия. Лилия и Настя были первыми, кто посетили Ильдара в Сегеже. В интервью радио Азатлык Лилия Дадина рассказала о переживаниях за брата, о том, как они росли вместе и каким Ильдар был в детстве.

Лилия — младшая сестра трех братьев — Руслана, Ильдара и Романа. Татары по папе, все четверо родились и выросли в городе Железнодорожный Московской области. У братьев свои семьи, они и сегодня живут в Железнодорожном. Лилия живет в Москве, преподает в школе физкультуру.

— Каким был Ильдар в детстве?

— В детстве он был таким же — прямолинейным, честным. Очень болезненно реагировал на несправедливость. Был спокойным, тихим, но не терпел несправедливости.

— Папа вас возил в Татарстан, к бабушкам, родственникам?

— Да, мы там с братом оставались по месяцу на каникулы подростками, ездили с Ромой и Ильдаром уже в осознанном возрасте, когда мне был 21, а им 27 и 28. Мы поддерживаем связь с дядей и тетей, с двоюродной сестрой. Сестра живет в Набережных Челнах, дядя с тетей рядышком в деревне Наратлы Кичү.

— Как ваша семья относится к тому, что произошло с Ильдаром? Вы его поддерживаете?

— Семья переживает, конечно. Но так получилось, что мы, четыре ребенка, по темпераменту все разные. С политической стороны его в семье не поддерживали, но как за брата и как за человека, конечно, я переживаю. То, что мы не знали, где он, меня сильно огорчало. От того, что произошло на судах и после этого, мне стало страшно, еще более страшно жить в этой стране. Так активно, как Ильдар, в нашей семье никто не выходил, не участвовал в митингах. Он у нас самый активный, храбрый, настырный, умрямый — единственный такой в семье.

— В СМИ была информация, что ваш отец выступил против Ильдара на суде.

— Нет, это не так. Возможно, спросили в политическом плане, возможно, он в чем-то не согласен с сыном. Но споров или сильных разногласий в семье не было. Может, у них разные мнения о чем-то, но он все равно любит сына, агрессивных моментов никогда не было.

— Папа Ильдару не говорил — «не выходи на митинги»?

— Возможно даже я бы ему сейчас сказала, «не выходи на митинги» и «не высовывайся», потому что я беспокоюсь за его жизнь. Я знаю, что в этой стране его жизнь особо не защищена, и могут с моим братом сделать самые плохие вещи. Может, я ему это и скажу. Для чужих людей он политическое лицо, а для меня он в первую очередь брат, и я волнуюсь в первую очередь за его жизнь.

— К вам лично отношение не изменилось?

— У друзей и знакомых не изменилось. После того, как я посетила брата в тюрьме, я выложила в соцсеть свой пост. Я была в шоке не от тюрьмы, а от того, как изменился мой брат. Брат никогда не пил, не курил, вел здоровый образ жизни, всегда следил за собой. И тут я вижу, как его здоровье ухудшилось, он сильно заикался, мне было больно это видеть. От всего того, что он мне сказал, у меня было чувство несправедливости, хотелось что-то сделать. Все, что я могла сделать — это написать свое мнение на страничке ВКонтакте. Я даже ожидала негативной реакции от кого-то, но такого не было.

— Какая была реакция?

— Некоторые спросили, правда ли это. Я общаюсь с самыми разными людьми, не все знают историю моего брата. Они обратили внимание на эту историю, увидев мой пост на моей страничке. Возможно, за глаза есть какая-то реакция, негативные моменты. Мне в глаза никто не высказывал. Честно говоря, мне бывает иногда страшно, я не знаю от кого чего ожидать.

— Как ваши братья, родители? Они видели Ильдара в последнее время?

— Нет, к нему визиты ограничены. Мы туда ездили с его женой. Не то, что родственникам, даже адвокатам к нему тяжело попасть. Поэтому мы ехали с женой, и не знали, пустят нас или нет. Нас пустили, теперь к нему долго никого не пустят.

— Опять возвращаясь к тому, что писали в СМИ, «папа не общался какое-то время с Ильдаром», это правда?

— Может, на тему политики они не общались. Тема была больная для Ильдара. У него свое жесткое мнение, это просто была тема, которую не стоит обсуждать. Но они, конечно, общались как отец и сын. Они переживают, мама и папа переживают. У мамы проблемы со здоровьем, я ей после поездки в колонию даже всего не рассказала. А то, что папа с Ильдаром не общались — это ложная информация, ее кто-то для чего-то по-своему раскручивал, видимо. У нас родственники живут в Татарстане и в Ижевске. Все следят за судьбой Ильдара, все пишут, все переживают.

— Вы говорите по-татарски?

— Знаете, я не так много времени проводила в Татарстане. Я очень люблю это место, самые приятные воспоминания о времени, проведенном с дядей и тетей вместе с Ильдаром.

— Вы присутствовали на «свадьбе» Ильдара и Насти в СИЗО?

— Нет, меня там не было, и нельзя было. Им дали только 5 минут расписаться и все. Впервые после свадьбы Настя и Ильдар увиделись как раз в Сегеже через стекло.

— Как прошла эта встреча?

— Сказать, что Ильдар плохо выглядел — значит, не сказать ничего. И было видно, что ему неудобно при мне, при младшей сестре, все рассказывать. Он пытался быстрее с нами поделиться всей информацией. Он старался держаться, мы боялись, что с ним случится приступ. Мы первый раз такое видели с ним. Еще он жаловался на сердце.

— Часто слышите слова «зачем выступал», «так ему и надо»?

— Не слышала. Такое бывает только в комментариях соцсетях. Думающие люди понимают, что это бред — посадить человека, который вышел с плакатом. Я горжусь своим братом, что он такой сильный. Но в какой-то момент я хотела бы, чтобы он был менее упертый, но более здоровый. То, как с ним там поступают, сказывается очень плохо на его здоровье. Я очень сильно переживаю и горжусь им.

Автор — Бике Тимерова, источник —  Idel.Реалии