В череповецком СИЗО заключённый-гей покончил с собой

1 сентября в следственном изоляторе Череповца покончил с собой осуждённый Андрей Зобников. Об этом ПЦ «Мемориал» сообщил местный правозащитник Грегори Винтер, который направил в Следственный комитет заявление с требованием возбудить уголовное дело по факту доведения до самоубийства, а также провести проверку по статье 117 УК РФ («Истязание»).

В марте 2020 года Андрей Зобников сообщил правозащитнику, что его муж находится в Череповецком СИЗО в ненормальных условиях содержания и этапируется без соблюдения необходимых мер: больных коронавирусной инфекцией людей перевозят вместе со здоровыми. Его рассказ тогда подтвердил отец заключённого.

Винтер написал об этом в соцсетях и обратился к губернатору Вологодской области и другим официальным лицам. Когда через десять дней силовики вломились к нему с обыском, стало известно, что на Винтера завели уголовное дело о распространении заведомо ложной информации (статья 207.1 УК РФ). Винтер рассказывал, что они «в ходе обыска разгромили всю квартиру», хотя он сам передал следственной группе системный блок компьютера. Этот обыск в последующем стал поводом для возбуждения против правозащитника ещё одного уголовного дела – на этот раз об оскорблении представителей власти (ст. 319 УК).

Винтер месяц провёл в СИЗО, где его избивали и пытали. Сотрудники сообщили, что знают о том, что именно Зобников предоставил ему информацию, которую он впоследствии опубликовал. Сам Винтер никогда нигде не указывал информанта – это было сделано с целью обезопасить наркозависимого, психологически не подготовленного человека от репрессивных органов. Он знал, что Зобников – как открытый гей, никогда не скрывавший своей ориентации и много лет проживший в нуклеарной однополой семье – очень боится оказаться в тюрьме, так как опасается, что его будут насиловать или шантажировать сексуальным насилием.

В конце апреля 2021 года Зобникова всё же арестовали и отправили в СИЗО №3 по обвинению, связанному с наркотиками (подробности неизвестны). Там, по словам Винтера, «он оказался в руках людей, которые: 1) имели очень большие претензии у нему из-за того, что он «слил» мне информацию по СИЗО в апреле 2020 года; 2) ненавидели его как лицо нестандартной сексуальной ориентации; 3) имели все возможности для того, чтобы сделать жизнь Зобникова в тюрьме совершенно невыносимой».

Со слов друзей Зобникова, которые сохраняли связь с ним через письма, в нарушение всех возможных правил, он сидел в одиночной камере, а письма к нему в последнее время уже как правило возвращались адресатам обратно. Свилетели, на которых ссылается Винтер, утверждают, что они как минимум два раза пытались передать Зобникову передачу со всем необходимым, но эти передачи не были приняты сотрудниками СИЗО в грубой, циничной форме и без объяснений.

Это прямое свидетельство того, что Зобников подвергался в СИЗО №3 УФСИН РФ по Вологодской области изощрённой травле, считает правозащитник.

Правозащитник, исходя из личного опыта пребывания в этом СИЗО, предполагает, что сотрудники оперчасти Череповецкого централа могли постоянно и в грубой форме угрожать ​Зобникову групповым изнасилованием.