Тульская Людмила Александровна

Полное описание

20 февраля 2023 года Людмила Тульская была приговорена к 3 годам принудительных работ за совершение в 2014 году «хищения имущества и денежных средств» — получение пенсии, денег за продажу машины и страховых выплат 75-летней женщины, которую, по версии обвинения, убил муж Людмилы — Виталий Тульский. Ему предъявили обвинения по пп. «в», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ («Убийство лица, находящегося в беспомощном состоянии, из корыстных побуждений»), суд назначил ему 14 лет лишения свободы. Осуждённые свою вину не признали.

В марте 2024 года Людмилу Тульскую задержали. Её обвинили в том, что она «предоставила представителям Службы безопасности Украины свои анкетные данные и подтвердила намерение оказывать им помощь в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации, в том числе путём сбора и передачи по их заданию интересующей информации». В ходе общения женщина якобы «обсудила возможность организации перехода на сторону Вооружённых сил Украины своего близкого родственника, отбывающего наказание в исправительном учреждении и планирующего заключить контракт с Министерством обороны России на прохождение военной службы в зоне проведения специальной военной операции, и выразила готовность оказания содействия представителям Украины в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации.

На указанное инициативное предложение о сотрудничестве представители Украины ответили согласием, уточнили её возможности, проинформировали о правилах последующего конспиративного общения и дали ей задание осуществить сбор и передачу им информации о местах расположения военных объектов и военнослужащих на территории России».

23 июля 2024 года судья Саратовского областного суда Бодров Олег Юрьевич начал рассматривать уголовное дело Тульской и уже на следующий день вынес обвинительный приговор —  4 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Рассмотрение дела проходило в закрытом режиме. Судя по тому, что всего прошло одно заседание, Тульская признала вину и согласилась на особый порядок принятия судебного решения.

Уже после вынесения приговора в СМИ было распространено видео, на котором видно как Тульскую в сопровождении силовиков заводят в здание УФСБ России по Республике Адыгея и в кабинет следователя.

Основания признания политзаключённой

Мы считаем, что внесение 14 июля 2022 года в Уголовный кодекс Российской Федерации ст. 275.1, криминализующей сотрудничество российских граждан с иностранными государствами и организациями, лежит в русле проводимой Российской Федерацией политики изоляционизма и одновременно обусловлено непрерывными поисками «внутреннего врага» внутри страны. Тогда же были расширены понятия «государственная измена» (ст. 275 УК РФ) и «шпионаж» (ст. 276 УК РФ). Авторы законопроекта объясняли необходимость вносимых изменений потребностью «защиты интересов России», однако фактически эти новации продиктованы запросами военного времени и создают новые правовые инструменты для уголовного преследования граждан, пытающихся противостоять агрессивной милитаристской политике военно-политического руководства России. С момента, когда в Уголовном кодексе появилась ст. 275.1, по конец 2024 года ФСБ возбудила по ней более 40 уголовных дел.

Ст. 275.1 УК РФ имеет следующую диспозицию: «Установление и поддержание гражданином Российской Федерации отношений сотрудничества на конфиденциальной основе с представителем иностранного государства, международной либо иностранной организации в целях оказания им содействия в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного статьей 275 настоящего Кодекса)». 

Ранее в Уголовном кодексе уже содержалась статья о государственной измене (ст. 275 УК РФ), предусматривавшая, среди прочего, ответственность за «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации». Такая неопределённая формулировка уже создавала юридические предпосылки для криминализации, в зависимости от субъективного усмотрения правоприменителя, любого легального взаимодействия российского гражданина с иностранцами. Появившаяся в УК новая ст. 275.1 является продолжением указанной тенденции и содержит в своём составе следующие признаки, криминализующие сотрудничество с представителями иностранного государства и международной или иностранной организации: 

• конфиденциальная основа такого сотрудничества;
• ведение этими представителями деятельности, направленной против безопасности РФ;
• «заведомость» для обвиняемого направленности этой деятельности против безопасности РФ при установлении и поддержании отношений запрещённого сотрудничества. 

Понятие конфиденциальности в УК РФ не раскрывается. В российском законодательстве можно встретить термин «конфиденциальная информация» (например, в ст. 9 и 16 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»), который отсылает как к нормативным актам о тайне (в том числе государственной, коммерческой, налоговой, банковской, врачебной), так и к различного рода сведениям, имеющим категорию ограниченного доступа. Существует также перечень сведений конфиденциального характера, утверждённый Указом Президента РФ от 06.03.1997 № 188. Однако что следует понимать именно под «конфиденциальной основой сотрудничества», неясно.

Обоснованно предположить, что всякая частная переписка, например, с использованием электронной почты, мессенджеров, таких как Telegram или WhatsApp, SMS-сообщения, телефонные или интернет-звонки, являются конфиденциальными, равно как и практически любое личное общение, не имеющее публичного характера. Таким образом, любая переписка или разговоры с людьми, которые, по мнению российских властей, могут состоять или работать в каких-то международных организациях, иностранных компаниях, просто с иностранцами, людьми с двойным гражданством, влечёт риски преследования по ст. 275.1 УК РФ. Для исключения ответственности по ст. 275.1 всякий россиянин, пообщавшись с таким лицом, должен обезопасить себя, в соответствии с примечанием к этой статье, «добровольно и своевременно» сообщив о факте такого общения некоему органу российской власти, к примеру — правоохранительному. 

Таким же неопределённым является и признак «цели оказания содействия в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации». Такая конструкция предполагает, что гражданин России должен быть осведомлён о том, что иностранец, с которым он о чём-либо пообщался наедине, ведёт или собирается вести деятельность, направленную на подрыв безопасности страны.

В ст. 275.1 УК РФ отсутствуют пояснения о том, какая именно деятельность считается направленной против безопасности РФ. Однако, согласно примечанию к ст. 104.1 УК РФ, «под деятельностью, направленной против безопасности Российской Федерации, понимается совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями статьями 189, 200.1, 209, 210, 222 — 223.1, 226, 226.1, 229.1, 274.1, 275 — 276.1, 281 — 281.3, 283, 283.1, 284.1, 284.3, 290, 291, 322, 322.1, 323, 332, 338, 355 — 357, 359 настоящего Кодекса». К этому же примечанию отсылает и ст. 280.4 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства»), введённая, как и ст. 275.1, Федеральным законом от 14.07.2022.

Независимо от того, понимать ли упоминаемую в ст. 275.1 УК РФ направленность деятельности против безопасности РФ так же, как она понимается в ст. 280.4 УК РФ, или как-то ещё, ясно одно: если деятельность лица, «конфиденциально сотрудничающего» с иностранным субъектом, образует состав какого-то оконченного или неоконченного преступления, то ответственность должна наступать за это конкретное преступление, а не за сотрудничество как таковое. Конструкция же состава преступления, предусмотренного ст. 275.1 УК РФ, предполагает преследование именно за «сотрудничество», которому приписывается цель «содействия в деятельности», направленной против безопасности РФ. При этом доказывание наличия и такой цели, и такой направленности представляет собой практически нереализуемую задачу и заведомо предполагает произвол следствия и суда. 

Таким образом, вся конструкция обвинения в «установлении отношений сотрудничества в целях оказания содействия в деятельности» является неправовой, неопределённой и неубедительной.

Исходя из сказанного выше, положения ст. 275.1 УК РФ противоречат принципу правовой определённости — гражданам совершенно невозможно заранее определить, какие действия и контакты с возможными представителями иностранных и международных организаций и просто иностранцами являются правомерными, а какие — запрещёнными под угрозой уголовного преследования. Преступность деяния, предусмотренного этой статьёй, связана исключительно с фактом взаимодействия российского гражданина с иностранцами, к которым применяется презумпция враждебности, к субъекту же преступления — презумпция осведомлённости о будущем использовании иностранцами результатов его легальной деятельности. Такая конструкция не только юридически несостоятельна, но и попросту абсурдна. 

В силу устоявшейся правовой позиции Конституционного Суда РФ самого по себе нарушения требования определённости правовой нормы, влекущего её произвольное толкование правоприменителем, достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции РФ (в частности, постановления КС РФ от 6 апреля 2004 года N 7-П, от 20 декабря 2011 года N 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П и др.). Суд поясняет, что неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Как мы полагаем, ст. 275.1 внесена в Уголовный кодекс РФ для того, чтоб криминализировать любое взаимодействие с иностранцами, а именно в тех случаях, когда невозможно или затруднительно обнаружить в этом взаимодействии более тяжкий состав — государственную измену. Кроме того, эта статья даёт возможность манипулировать обвиняемым с целью получения от него признательных показаний под угрозой вменения более тяжкой статьи о госизмене, предусматривающей наказание вплоть до пожизненного лишения свободы

В этой связи мы полагаем, что ст. 275.1 должна быть исключена из УК РФ как очевидно противоречащая Конституции РФ и принципам права в целом.

В дополнение к вышеизложенным недостаткам ст. 275.1 УК следует отметить, что следствие и суд обязаны были доказать, что предполагаемое «конфиденциальное сотрудничество» Тульской якобы с сотрудниками СБУ происходило «в целях оказания содействия в деятельности, заведомо направленной против безопасности Российской Федерации».

Определение национальной безопасности Российской Федерации содержится в «Стратегии национальной безопасности», утверждённой Указом Президента РФ 2 июля 2021 года. Согласно ст. 5 этого документа, национальная безопасность — это «состояние защищённости национальных интересов Российской Федерации от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан, достойные качество и уровень их жизни, гражданский мир и согласие в стране, охрана суверенитета Российской Федерации, её независимости и государственной целостности, социально-экономическое развитие страны». Национальные интересы описаны как «объективно значимые потребности личности, общества и государства в безопасности и устойчивом развитии».

Тот факт, что Тульская обвиняется в содействии деятельности, угрожающей безопасности Российской Федерации, в связи с контактами с предполагаемыми представителями Украины в контексте военных действий, представляется особенно циничным.

Мы уверены, что именно с начала войны против Украины в 2014 году, а в особенности — после полномасштабного вторжения в Украину, начавшегося в конце февраля 2022 года, действиями властей РФ практически всем перечисленным аспектам безопасности причинён огромный ущерб. Так, в первую очередь, поставлена под угрозу личная безопасность жителей РФ — как военнослужащих, в частности, мобилизованных, так и гражданских лиц в пограничных регионах и за их пределами. 

Реализация конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации также понесла ущерб с начала войны: практически полностью запрещены мирные протестные акции, выборов в России практически больше не существует, ограничена военной цензурой свобода слова и иного самовыражения, посредством произвольного объявления организаций и объединений террористическими, экстремистскими, нежелательными или иностранными агентами уничтожена свобода объединений. 

Состояние «гражданского мира и согласия в стране» после начала войны стало ещё менее достижимым, чем раньше. Общество оказалось глубоко расколотым, а контроль за ним со стороны власти обеспечивается всё более массовыми и жестокими репрессиями.

При этом суверенитет Российской Федерации, независимость, государственная и территориальная целостность не находились под угрозой и никем не ставились под сомнение до начала войны с Украиной, развязанной РФ. Территории, оккупированные Россией в ходе конфликта, не признаются её территориями большинством стран мира и международных организаций, опирающихся на нормы международного права, а попытки Украины вернуть их себе в ходе ответных военных действий (в том числе на российской территории) никак не могут быть признаны покушением на территориальную целостность России.

Таким образом, ключевой причиной возникновения новых угроз национальным интересам России является именно агрессивная война, развязанная властями России против Украины и особенно — полномасштабное вторжение, начатое 24 февраля 2024 года. 

Таким образом, мы считаем необоснованным уголовное преследование Людмилы Тульской по ст. 275.1 УК РФ. Если бы в её действиях было бы что-то, причиняющее реальный ущерб конкретным охраняемым законам общественным отношениям и интересам, даже в том  чрезмерно широком понимании, которое характерно для нынешнего российского законодательства и правоприменительной практики, ей бы вменили оконченное или неоконченное преступление, предусмотренное ст. 275 УК РФ или какой-либо другой. Тот факт, что ей вменена именно неправовая ст. 275.1 УК РФ, говорит о том, что оснований для её уголовного преследования в связи со вменяемыми действиями нет в принципе.

Другие обстоятельства

Отметим, что в последнее время всё чаще для фабрикации уголовных дел используются провокационные методы. Это особенно удобно в случае ст. 275.1 УК РФ, поскольку в случае выбора именно этого состава преступления силовикам, выдающим себя за представителей ВСУ, либо кого-то ещё, нет необходимости убеждать жертву совершить какое-либо преступление. Как уже было сказано выше, для вменения этого состава достаточно самого факта общения. При этом жертва провокации, общаясь с собеседником, не осознаёт того, что совершает преступление с точки зрения российского законодательства. 

В случае Людмилы Тульской у неё действительно имеется родственник в исправительной колонии — её муж Виталий Тульский. В пресс-релизе указывается, что она предоставила собеседникам свои «анкетные данные» и «обсудила возможность организации перехода на сторону Вооружённых сил Украины своего близкого родственника, отбывающего наказание в исправительном учреждении и планирующего заключить контракт с Министерством обороны России на прохождение военной службы в зоне проведения специальной военной операции”. Можно допустить, что таким образом она стремилась выяснить, какие есть возможности обезопасить родственника в случае его попадания в зону военных действий. Однако это совершенно не означает, что она действительно намеревалась выполнить «задание осуществить сбор и передачу информации о местах расположения военных объектов и военнослужащих на территории России». В случае совершения каких-то активных действий либо хотя бы очевидно выраженного согласия собирать информацию, ей, скорей всего, было бы инкриминировано более тяжкое преступление: государственная измена или ещё какое-нибудь уголовное наказуемое деяние, подразумевающее куда более длительный срок лишения свободы, чем предусмотренный ст. 275.1 УК РФ. Однако для этого силовикам нужно было продолжать наблюдение и иные оперативные мероприятия. Сам факт того, что они предпочли вместо этого задержать Тульскую, довольствуясь собранными доказательствами, может свидетельствовать об отсутствии у них уверенности в том, что она станет собирать и передавать какую-то информацию.

Нам известно, что в российских колониях и в СИЗО в настоящее время распространена практика принуждения к заключению контрактов с Министерством обороны РФ для отправки на «СВО». Следует отметить, что желание Людмилы Тульской, чтобы её близкий не участвовал в агрессивной войне, можно лишь приветствовать, а, кроме того, как уже было отмечено, оно никоим образом не идёт вразрез с национальными интересами и безопасностью России.

Мы не доверяем признанию Людмилой Тульской своей вины, если оно имело место, поскольку мы в принципе не склонны доверять признаниям обвиняемых по политически мотивированным делам, так как во многих случаях силовики получают признательные показания угрозами, шантажом, обещаниями менее строгого наказания.

Что касается первого уголовного дела, по которому Людмила Тульская была приговорена к 3 годам принудительных работ, до приговора она почти год находилась под домашним арестом, который был зачтён в срок наказания из расчёта 1 день домашнего ареста как 2 дня принудительных работ, затем — три месяца под запретом определённых действий, зачтённых в пропорции 1 к 1, около полугода отбывала наказание и затем около 4 месяцев находилась под стражей по второму обвинению. В связи с этим мы исходим из того, что к моменту вынесения приговора по ст. 275.1 УК РФ Тульская уже полностью отбыла наказание, назначенное по ч. 3 ст. 158 УК РФ, и, следовательно, это обвинение никак не влияет на нашу оценку её преследования и лишения свободы. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Людмилы Тульской является политически мотивированным, направленным на устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к ней в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Людмилу Тульскую политической заключённой, требует её освобождения и прекращения её уголовного преследования. 

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Публикации о деле:

10 сентября 2024 года, Интерфакс. Жительница Адыгеи проведёт 4 года в колонии за сотрудничество с СБУ

10 сентября 2024 года, Кавказ.Реалии. Жительнице Адыгеи вынесли приговор за склонение родственника к переходу на сторону ВСУ

Дата обновления справки: 10.08.2025 г.