Курмашева Алсу Хамидовна

Полное описание

По информации СМИ, Алсу Курмашева прилетела в Россию 20 мая 2023 года по семейным обстоятельствам. 2 июня 2023 года её задержали в аэропорту Казани во время ожидания рейса. У журналистки конфисковали паспорта и возбудили против неё уголовное дело по ст. 330.2 УК РФ («Неисполнение обязанности по подаче уведомления о наличии у гражданина Российской Федерации гражданства (подданства) иностранного государства либо вида на жительство или иного действительного документа, подтверждающего право на его постоянное проживание в иностранном государстве») за то, что она не сообщила о втором гражданстве. 11 октября 2023 года по этому делу был вынесен приговор, её оштрафовали на 10 тысяч рублей.

Алсу Курмашева находилась в России, ожидая возвращения паспортов, пока 18 октября 2023 года её не задержали по обвинению в несообщении о себе как об иностранном агенте (ч. 3 ст. 330.1 УК РФ).

О задержании Курмашевой сообщили, в частности, «Вести. Татарстан». В материале сказано, что «по версии следствия, долгое время она собирала информацию о военной деятельности России и передавала ее иностранным источникам». Упоминается, что Курмашева распространяла свою книгу «в кулуарах Белого дома», и один экземпляр предназначался Джо Байдену. Также, как сказано в статье, «уже установлено, что почти все статьи Алсу Курмашева писала под диктовку иностранных умов. В свет выходили материалы, дискредитирующие Россию, а за кадром всегда оставались другие детали — сбор военной информации о деятельности России, интерес к спискам мобилизованных преподавателей ВУЗов — все это передавалось зарубежным источникам».

По сведениям другого СМИ, «следствие уверено, что Курмашева получила сведения о мобилизованных в армию преподавателях одного из вузов в Татарстане. Она использовала эту информацию при подготовке “альтернативных аналитических материалов” для профильных международных инстанций и проведения дискредитирующих Россию информационных кампаний». Также в материале сказано, что против Курмашевой может быть возбуждено ещё одно уголовное дело «за издание книги, которая в негативном свете выставляет спецоперацию России на Украине». Предполагается, что речь идёт о выпущенной редакцией Idel.Реалии книге «Нет войне», в которой собраны монологи жителей Поволжья, выступающих против российского вторжения в Украину.

По словам адвоката, Курмашева считает себя невиновной.

23 октября 2023 года судья Советского районного суда Казани Республики Татарстан Марс Фазылович Ганеев удовлетворил ходатайство следствия о помещении Алсу Курмашевой под стражу.

12 декабря стало известно, что против Алсу Курмашевой возбуждено ещё одно уголовное дело — по обвинению в распространении «фейков» об использовании ВС РФ  (ч. 2 ст. 207.3 УК). Поводом для этого стала книга «Нет войне. 40 историй россиян, выступающих против вторжения в Украину», изданная Татаро-башкирской службой Радио Свобода в ноябре 2022 года. Книга состоит из монологов сорока жителей Поволжья, которые с самого начала протестовали против войны с Украиной.

Алсу Курмашевой вменяется то, что она причастна к распространению этой книги.

19 июля 2024 года Верховный суд Татарстана приговорила Курмашеву к 6,5 годам колонии.

Основания признания политзаключённой

Неправовой характер статьи 330.1 УК РФ

Статья 330.1 УК РФ, изначально сформулированная как «Злостное уклонение от исполнения обязанностей, предусмотренных законодательством Российской Федерации, в связи с признанием лица выполняющим функции иностранного агента», была введена в 2012 году в качестве инструмента принуждения к выполнению требований введённого в этом же году набора законов об «иноагентах». Тогда же было введено понятие «НКО, выполняющая функции иностранного агента», и Минюсту было предписано вести реестр таких организаций.

Международное общество «Мемориал» назвало это законодательство «антиправовым и аморальным»: «Антиправовой — потому что наделяет исполнительную власть прерогативами суда. И аморальный — потому что априори предполагает, что организации, получающие средства из-за рубежа, действуют по указке своих спонсоров, то есть высшей государственной мудростью провозглашает дешевый блатной афоризм: „Кто вас ужинает, тот вас и танцует“».

Статья 330.1 УК РФ, как и в целом законодательство об «иностранных агентах», была подвергнута радикальной критике со стороны международных структур. В частности, Венецианская комиссия Совета Европы в своём заключении на закон об «иностранных агентах» указала, что в соответствии с международными стандартами «к наложению уголовных санкций можно прибегать лишь в исключительных случаях чрезмерного нарушения НКО своих обязанностей, и они всегда должны быть пропорциональны этому нарушению».

Первым уголовным делом по ст. 330.1 УК РФ стало дело, возбужденное в 2016 году против председателя Союза «Женщины Дона» Валентины Череватенко по обвинению в том, что она не включила свою НКО в список «иноагентов». По делу Валентины Череватенко постоянной комиссией по прецедентным делам при СПЧ при президенте РФ было подготовлено экспертное заключение. В нём, в частности, было сказано, что ст. 330.1 УК РФ не соответствует принципу правовой определённости, так как носит оценочный характер и не позволяет ясно установить конкретные действия, образующие объективную сторону преступления. В связи с этим возбуждение уголовного дела по ней создаёт угрозу нарушения прав подозреваемого и обвиняемого, гарантированных п. «а» § 3 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека. В 2017 году уголовное дело против Череватенко было прекращено.

Позднее законодательство об иноагентах было расширено, данный статус стало возможно присваивать не только НКО, но и СМИ, и физическим лицам. В частности, ст. 330.1 УК РФ была переформулирована и дополнена новыми частями, что сделало возможности её применения ещё более широкими — теперь её стало возможно использовать не только в связи с деятельностью НКО, но и против частных лиц. Также были удалены определения, соответствие которым раньше нужно было обосновывать, — например, слово «злостное», в результате чего уголовно наказуемым стало просто уклонение от исполнения обязанностей иноагента.

Дело Алсу Курмашевой является первым возбуждённым по ч. 3 ст. 330.1 УК РФ. Согласно этой норме УК РФ, любой человек, независимо от гражданства и профессии, обязан самостоятельно записаться в Минюсте РФ в «иноагенты», если он ведёт «целенаправленный сбор сведений в области военной, военно-технической деятельности РФ», которые иностранные государства, граждане и организации, а также связанные с ними или находящиеся под их «влиянием» россияне и российские юрлица могут получить и использовать против безопасности России.

Виды таких сведений, которые не относятся в гостайне, но которые «при их получении иностранными источниками могут быть использованы против безопасности Российской Федерации», перечислены в соответствующем приказе ФСБ из 60 пунктов. Среди них не только информация о дислокации и передвижении войск и о мобилизации, но и сведения «о соблюдении законности и морально-психологическом климате в войсках», «о закупках товаров, работ, услуг для нужд войск», а также «о ходе и результатах рассмотрения сообщений о преступлениях и предварительного расследования», проводящихся ФСБ и военным следствием.

Эта статья позволяет начать уголовное преследование человека за неподачу заявления о деятельности, которая сама по себе не нарушает закон и, согласно упомянутому выше перечню ФСБ, охватывает сбор неопределённо широкого круга сведений. Таким образом, путь от момента, когда человек начинает собирать или просто интересоваться доступными в открытых источниках сведениями по военной и околовоенной тематике, до лишения его свободы оказывается максимально коротким.

Галина Арапова, директор Центра защиты прав СМИ, так охарактеризовала вменённую Курмашевой норму УК РФ: «…это по сути, опосредованный запрет на сбор любой информации, касающейся военной тематики». Под угрозу уголовного преследования попадают «все, кто в силу своей работы касается военной темы — журналисты, подписывающие своим именем публикации, главные редакторы <…>, военные эксперты и аналитики, юристы и правозащитники, защищающие военнослужащих и их семьи».

Данный приказ вместе с ч. 3 ст. 330.1 УК РФ нарушают права, гарантированные ч. 4 ст. 29 Конституции РФ: «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом».

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Также эти нормы нарушают права, гарантированные ст. 10 ЕКПЧ: «Каждый имеет право и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ».

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Ограничения свободы собирать и распространять информацию, установленные ст. 330.1 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых они могли бы быть установлены. Для наказания за сбор и передачу информации для помощи в деятельности, направленной против безопасности РФ, существует ст. 275 УК РФ («Государственная измена»). Она сама по себе уже имеет весьма широкий состав, дающий возможности для злоупотребления, которые массово имеют место при её применении. Но для репрессивных целей властей этой статьи всё равно оказалось недостаточно.

Законодательство же об «иностранных агентах в совокупности с ч. 3 ст. 330.1 УК РФ фактически устанавливают наказание за один только сбор не относящейся к гостайне несекретной информации, имеющей общественную значимость.

Данная норма, очевидно, введена и используется сейчас для того, чтобы предотвратить и пресечь анализ и распространение любой информации и возникновение общественной дискуссии как о развязанной РФ войне в Украине, так и о военной деятельности в целом.

Неправовой характер статьи 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают   призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 5 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, … имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п.2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки части 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так пункт «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Другие основания признания политзаключённой

Касательно обвинения в недонесении на себя как на иноагента, собирающего сведения на военную тематику, мы полагаем, что на самом деле Курмашева не собирала подобные сведения, хотя наверняка этого не знаем. В любом случае, однако, в связи со всем вышесказанным одного факта обвинения именно по ч. 3 ст. 330.1 УК РФ достаточно для того, чтобы уверенно заключить, что уголовное преследование является неправомерным и политически мотивированным.

То же касается и обвинения в распространении «фейков» об использовании ВС РФ. Одного факта обвинения именно по ст. 207.3 УК РФ достаточно для того, чтобы заключить, что оно является политически мотивированным и неправомерным. Участвуя в создании и распространении книги «Нет войне» Курмашева выполняла свою журналистскую работу, то есть теперь подвергается преследованию за добросовестную профессиональную деятельность. Безусловно, книга является антивоенным выступлением, то есть её создание и распространение являются общественно полезным деянием в соответствии с духом права.

Конкретные обстоятельства, относящиеся к делу Курмашевой, дополнительно подчёркивают политическую мотивированность её преследования.

Алсу Курмашева в течение многих лет освещала проблемы этнических меньшинств, защиты и сохранения татарского языка и культуры на фоне усиливающегося в последние годы давления российских властей на проявление самосознания коренных народов РФ и интереса к их языку, культуре, истории и национальным интересам, а также занимала принципиальную публичную позицию по острым общественно-политическим вопросам. На Курмашеву создан профиль на сайте «Список иноагентов РФ. Предатели России, беглецы, иностранные агенты». Там ей в вину ставится то, что она «транслирует в своих репортажах оппозиционный взгляд издательства на проблемы Волжско-татарской, башкирской и крымскотатарской общин, уделяя особое внимание правам этнических и религиозных меньшинств», «участвовала в кампании по критике возвращения Крыма в состав России» и «участвовала в кампании по непризнанию суверенитета Южной Осетии и Абхазии».

Задержанию Курмашевой был посвящён целый сюжет в на ВГТРК Татарстан — региональном отделении федерального телеканала. В выпуске с возмущением рассказывается о том, что Курмашева «строчила из офиса в Праге <…> под диктовку иностранных умов» статьи, «дискредитирующие Россию» и «с большим энтузиазмом распространяла свою книгу в кулуарах Белого дома в Вашингтоне». Также сообщается, что как «доподлинно известно следствию <…> помимо российского паспорта у нее есть еще и американский, и чешский» и заодно, что «муж Курмашевой — Павел Буторин, директор проукраинского русскоязычного телеканала с редакцией в Праге».

Профессиональная деятельность Курмашевой, её публичная позиция, наличие профиля в провластной базе «предателей России», а также риторика и сам факт выхода сюжета о её задержании на государственном телеканале ясно показывают, что власть рассматривает Курмашеву и подобных ей как опасность для себя. Её преследуют исключительно в связи с её легальной журналистской деятельностью, что является грубым нарушением принципов права. Кроме того, очевиден политический мотив её преследования, который включает несколько составляющих. Этим уголовным делом обществу подаётся очередной сигнал о том, что идеологические противники существующего режима и преступной войны, развязанной им в Украине, будут сурово наказаны. Также власти продолжают запугивать всех, кто сотрудничает с так называемыми «недружественными» странами. И, кроме того, Курмашева, имея второе гражданство, вполне может использоваться властями РФ в качестве заложника для последующего обмена на преступников, задержанных за пределами РФ.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу тематической Программы ликвидированного государством ПЦ «Мемориал», согласно Международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Алсу Курмашевой является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение или изменение характера публичной деятельности критиков власти, а также устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий, а лишение свободы было применено к ней в нарушение права на свободу выражения, на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Алсу Курмашеву политической заключённой, требует её немедленного освобождения и прекращения уголовного преследования по неправовой ст. 330.1 УК РФ.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Публикации в СМИ:

Idel.Реалии. Суд в Казани отправил в СИЗО журналистку Татаро-башкирской службы Радио Свобода Алсу Курмашеву

BBC News русская служба. Журналистку «Радио Свобода» Алсу Курмашеву отправили в СИЗО. Это первое дело об уклонении от обязанности записаться в «иностранные агенты»

RFI. В России задержали журналистку «Радио Свобода» Алсу Курмашеву за то, что она не донесла на саму себя

Новая газета Европа. Донеси на себя сам

Idel.Реалии. Управление ООН по правам человека отреагировало на задержание журналистки Радио Свобода Алсу Курмашевой

Committee to Protect Journalists. Russian authorities detain RFE/RL journalist Alsu Kurmasheva

RadioFreeEurope/RadioLiberty. RFE/RL Condemns Detention of Journalist Alsu Kurmasheva in Russia

РБК. На журналистку «Радио Свобода» завели дело о «фейках» про армию

Idel.Реалии. На журналистку Радио Свобода Алсу Курмашеву возбудили ещё одно уголовное дело — о «фейках» об армии

Радио Свобода. Радио Свобода осуждает новые обвинения против Алсу Курмашевой

Дата обновления справки: 16.12.2023 г.