Китков Андрей Александрович

Полное описание

По версии обвинения, 8 октября 2022 года Андрей Китков в Telegram-канале «Екатеринбург против мобилизации» под публикацией «На Крымском мосту подорвался грузовик» оставил комментарий: «Думаю не теракт а подарок на ДР ВВП, ой фюреру и его Zпатриотам от славного украинского народа». Согласно заключению экспертов, этот комментарий содержал «совокупность лингвистических и психологических признаков оправдания действий разрушительного, насильственного характера (подрыв Крымского моста, в результате которого погибли люди)».

6 февраля 2024 года, почти через полтора года после размещения комментария, сотрудники ФСБ провели осмотр квартиры Киткова, изъяли его мобильный телефон и опросили его по поводу вышеуказанного комментария. Сотрудники уведомили его о возможном вызове для дачи дополнительных пояснений. После их ухода Китков удалил комментарий. Несмотря на это, 1 апреля 2024 года в отношении него было возбуждено уголовное дело. До вынесения приговора Китков находился под подпиской о невыезде и надлежащем поведении.

Сотрудники правоохранительных органов пришли к выводу, что «своими действиями Китков А.А. совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 205.2 УК РФ — публичное оправдание терроризма, совершённое с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети “Интернет”».

Доказательствами по делу стали: упомянутое выше заключение, выполненное экспертами Федерального бюджетного учреждения «Уральский региональный центр судебной экспертизы» Министерства юстиции Российской Федерации; обнаруженные в изъятых у Киткова устройствах подписки на каналы «ГОНЧАРЕНКО» (канал Украинского политического деятеля), «Легион “Свобода России”», «Гражданское неповиновение», «Зеленский», «Хочу жить», «Екатеринбург против мобилизации»; показания сотрудников полиции и бывшей супруги, знакомой, родственников и друзей Киткова, которые характеризовали его положительно, однако в процессуальных документах заявлены как свидетели обвинения. Свидетели показали, что Китков не вёл с ними бесед на политические темы, и лишь одна свидетельница отметила, что ей кажется, что он негативно относится к войне против Украины.

Сам Андрей Китков, подтвердив своё авторство и факт опубликования им комментария, вину в совершении инкриминируемого преступления не признал, отрицая наличие умысла на оправдание терроризма. Он показал, что «о произошедшем на Крымском мосту террористическом акте не знал, а в опубликованном сообщении выразил возмущение по поводу предоставления Национальным антитеррористическим комитетом ложной информации о подрыве на этом мосту».

Однако суд посчитал, что Китков имел умысел именно на оправдание терроризма, признание идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании. Суд сослался на заключение экспертизы, согласно которому Китков, «не отрицая, что взрыв является террористическим актом, путём одобрения и проявления эмоционально-смыслового отношения, свидетельствующего о приемлемости для него такого действия, а также его позитивной оценки как правильного, расценивает именно этот взрыв как радостное событие, преподнесённое в качестве подарка на день рождения президенту РФ Путину В.В., тем самым, с лингвистической и с психологической точки зрения оправдывает деятельность лиц, совершивших подрыв на Крымском мосту».

Отягчающим обстоятельством суд посчитал совершение деяния в период мобилизации, а смягчающим — «активное способствование расследованию совершенного им преступления, что выразилось в сообщении им следователю всех обстоятельств содеянного до возбуждения уголовного дела». Суд отнёс к смягчающим обстоятельством и то, что «Китков ранее к уголовной ответственности не привлекался, положительно характеризуется в связи с трудовой деятельностью, является активным участником спортивных соревнований по плаванию, имеет ряд спортивных достижений, а также оплачивает обучение своей совершеннолетней дочери».

27 января 2025 года судья Центрального окружного военного суда Чумаков Виталий Сергеевич приговорил Андрея Киткова к 5 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов и каналов с использованием электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет» сроком на 2 года. Андрей Китков был взят под стражу в зале суда. 

Обвинение представлял прокурор отдела прокуратуры Свердловской области, советник юстиции Отраднова М. С. Обвинительное заключение подписал старший следователь следственного отдела по городу Каменск-Уральский майор юстиции Шауракс Д. С., согласовала руководитель следственного отдела полковник юстиции Черепанова П. А., а утвердил старший советник Юстиции Юровских А. В.

6 августа 2024 года Росфинмониторинг внёс Андрея Киткова в перечень террористов и экстремистов.

11 июля 2025 года апелляционная жалоба защитника Киткова была направлена в Апелляционный военный суд.

Основания признания политзаключённым

Крымский мост — это символ оккупации и аннексии Крыма, возведённый вопреки нормам международного права объект, соединяющий оккупированный полуостров с Россией. Мост открыли в мае 2018 года, он стал самым масштабным проектом РФ на аннексированном полуострове. Мост также важен для поставок живой силы, техники и вооружений для боевых действий в Украине. В октябре 2022 года и июле 2023 года на мосту произошли взрывы, унесшие жизни семи человек. После обоих случаев СК возбудил уголовные дела о теракте, по подозрению в причастности к первому взрыву были арестованы восемь граждан России, Украины и Армении. Впоследствии в СБУ признали причастность к обеим операциям. 9 июля 2023 года заместитель главы Минобороны Украины Анна Маляр также упомянула нанесение удара по Крымскому мосту в октябре 2022 года: «273 дня как мы нанесли первый удар по Крымскому мосту, чтобы нарушить россиянам логистику».

После взрывов российские силовики начали возбуждать множество уголовных дел об оправдании терроризма против тех, кто высказывался о случившемся, прежде всего в соцсетях.

В соответствии с Примечанием 1 к ст. 205.2 УК РФ, «под публичным оправданием терроризма понимается публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». Как указано в п. 1 ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму», «под идеологией и практикой терроризма понимается идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных, насильственных действий».

Прежде всего, как бы ни квалифицировали подрывы моста российские власти, следует рассматривать эти события исключительно в контексте военных действий, начавшихся после нападения России на Украину. Статья 52 (2) Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года указывает, что военные объекты — это такие объекты, которые «в силу своего характера, расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия и полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих в данный момент обстоятельствах даёт явное военное преимущество». Крымский мост является объектом транспортной инфраструктуры и при этом играет большую роль в снабжении российской армии, ведущей агрессивную войну против Украины. Атака на него, как следует из вышеприведённой цитаты заместителя министра обороны Украины, была осуществлена именно с целью нарушения логистики и подрыва обороноспособности РФ. При этом, являясь так называемым объектом двойного назначения, он может рассматриваться с точки зрения международного гуманитарного права в качестве законной цели украинской атаки.

В силу этих обстоятельств удары по мосту были в первую очередь эпизодом боевых действий, именно так они воспринимались в мире, и нет оснований рассматривать их как теракт. Соответственно и выражение в этом контексте в той или иной мере позитивного отношения к этому событию фактически является проявлением поддержки Украины, правомерно защищающейся от вооружённой агрессии, а не оправданием или одобрением терроризма. Помимо того, место взрыва на мосту находится в международно признанных территориальных водах Украины, что дополнительно ставит под сомнение обоснованность возбуждения в России уголовных дел, связанных с этими взрывами.

Известно, что ст. 205.2 УК РФ зачастую используется властью не для предотвращения общественно опасных последствий высказываний, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать свою точку зрения, отличную от официальной. Преступление по данной статье считается совершённым с момента высказывания. При этом не рассматривается, побудила ли публикация кого-то к реальным действиям, были ли последствия, хотя это должно учитываться при рассмотрении такого рода уголовных дел.

Преследование и лишение свободы Киткова в рамках данного уголовного дела нарушает положения ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП), согласно которой «каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору». Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Разумеется, в соответствии с законодательством эти свободы могут быть ограничены в той мере, в какой это необходимо для уважения прав и репутации других лиц, для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.

В этом контексте мы полагаем, что при оценке подобных высказываний необходимо руководствоваться комплексным подходом. В частности, по аналогии мы считаем возможным использовать подход, описанный в выработанном и принятом ООН Рабатском плане действий в отношении подстрекательства к дискриминации, вражде и насилию. Он призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. План призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 того же документа, говорящей о праве каждого человека на выражение мнения. 

С точки зрения Рабатского плана также крайне важен контекст высказывания: «Контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось». Контекстом комментария, ставшего основанием для обвинения Киткова, является развязанная по воле Владимира Путина преступная война против Украины, в ходе которой Вооружённые силы РФ наносят удары по украинским городам и гражданской инфраструктуре, убивая и калеча мирных жителей, разрушая жилые здания и важнейшие коммуникации. В России параллельно с этим власти подавляют независимые СМИ, вводят фактический запрет на публичное выражение мнения в виде митингов, пикетов и пр., усиливают цензуру, принимают законы, карающие за любое мнение, отличное от государственной идеологии (законы о «фейках» и пр.), преследуют или выдавливают за границу гражданских и политических активистов, лидеров оппозиционных движений. Последствия взрывов Крымского моста (а уж тем более высказывания о нём в Интернете) несопоставимы с масштабами насилия, которое совершает Россия в войне с Украиной.

Ещё одним важным аспектом при оценке высказывания Рабатский план называет вероятность наступления последствий: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие против целевой группы, отдавая себе отчёт в том, что в данном случае должна быть указана достаточно прямая причинно-следственная связь». Другие важные критерии — степень публичности и статус автора. 

Степень публичности в случае высказывания Киткова весьма незначительна — он разместил его в Telegram-канале незначительного размера лишь в виде комментарий под публикацией, что ещё больше ограничило его охват. Очевидно, что такой комментарий не может повлиять на действия Вооружённых Сил Украины при планировании и совершении ими военных и диверсионных операций.

Аудитория канала с большой долей вероятности не считали его авторитетным в вопросах оценки взрывов на Крымском мосту и едва ли попали под влияние его взглядов. Таким образом, очевидно, что с точки зрения перечисленных критериев высказывание Киткова в любом случае не имело бы сколько бы то ни было серьёзной общественной опасности и несоразмерно с его уголовным преследованием и тем более лишением свободы. С точки зрения содержания высказывания оно, как сказано выше, скорее представляет собой гипотезу об обстоятельствах взрыва, поддержку действий Украины в контексте её обороны от агрессии в целом и критику российского политического руководства, что само по себе не является общественно опасным и тем более уголовно-наказуемым.

На фоне несуществующей или по крайней мере минимальной общественной опасности высказывания вызывает недоумение и неприятие абсолютно несоразмерный им срок лишения свободы — 5 лет 6 месяцев. Очевидно, что на суровость наказания повлияла антивоенная позиция Киткова, которую следствие и суд предположили в связи с обнаруженными в его мобильном телефоне подписками на украинские и антивоенные каналы, а также подтверждённая одной из свидетельниц.

Отметим, что полномасштабная война в Украине привела к существенному ужесточению риторики как отдельных граждан, представителей враждующих сторон, так и пропагандистов, политических деятелей, лидеров мнений. Такая эскалация языка ненависти представляется достаточно естественной на фоне реальных бомбовых и ракетных ударов, разрушения городов и гибели людей. Едва ли один из комментаторов канала «Екатеринбург против мобилизации» (даже вне зависимости от содержания комментария) мог оказать такое влияние на увидевшую его высказывания аудиторию, чтобы это существенно повлияло на уровень ненависти и вражды и создало бы опасность эскалации насилия.

При этом с февраля 2022 года в российских СМИ, особенно на телевидении, звучат не только дискриминационные и уничижительные по отношению к украинцам, европейцам, американцам высказывания, но и прямые призывы к их уничтожению, насилию над ними, лишению их человеческого достоинства. Однако ни одно из таких высказываний на многомиллионную аудиторию не стало поводом для возбуждения уголовного дела, в отличие от эмоционального комментария в Telegram-канале, который прочитало, вероятно, несколько десятков человек. Такая непропорциональность преследования дополнительно доказывает политический мотив преследования Андрея Киткова. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Андрея Киткова является политически мотивированным, направленным на устрашение противников агрессивной войны, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий, а лишение свободы было применено к нему в нарушение права на свободу выражения мнения, на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Андрея Киткова политическим заключённым, требует его немедленного освобождения и прекращения его уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат — Ястребов Василий Геннадьевич

Публикации

12 ноября 2024 года, СВЕТ Екатеринбург. Дело по статье об оправдании терроризма возбудили против жителя Каменска-Уральского

Дата обновления справки: 15.08.2025 г.