Бутылин Кирилл Владимирович

Полное описание

Кирилл Бутылин признан виновным в поджоге здания объединённого военкомата Луховиц и Зарайска. ТАСС приводит выдержки из озвученного в суде обвинительного заключения. Согласно им, следствие считает, что идея поджечь военкомат возникла у Бутылина после участия в антивоенном митинге 24 февраля 2022 года в Москве. Затем, по версии следствия, молодой человек приобрёл «три аэрозольных баллончика, ацетон, моторное масло, керосин, бутылки объёмом 0,5 л, а также лом». Из этого, передаёт ТАСС слова прокурора, Бутылин изготовил две бутылки с коктейлем Молотова и 28 февраля 2022 года пришёл к зданию военкомата: нарисовал на воротах украинский флаг, разбил окна и закинул туда бутылки со смесью.

8 марта 2022 года в telegram-канале «ВатаХантеры» опубликовали видео поджога и анонимное заявление, которое впоследствии связали с Бутылиным (сейчас пост удалён). Автор обращения пишет (орфография и пунктуация сохранены):

«Я на днях поджёг военкомат в г. Луховицы, Московская область и снял это на гопро. Покрасил ворота в цвета флага Украины и написал: «Я не пойду убивать братьев!», после чего перелез забор, облил фасад бензином, разбил окна и отправил в них коктейли Молотова. Целью было уничтожить архив с личными делами призывников, он располагается в этой части. Это должно помешать мобилизации в округе. Надеюсь, что не увижу своих одноклассников в плену или списках погибших.

Считаю, что это надо распространить. Украинцы будут знать, что в россии за них бьются, не все боятся и не всем безразлично. Наши протестующие должны вдохновиться и действовать решительнее. И это должно ещё сильнее сломить дух российской армии и правительства. Пусть эти пидарасы знают, что собственный народ их ненавидит и будет их гасить. У них скоро земля начнет гореть под ногами, ад ждёт и дома».

Как выяснилось позднее, в тот же день Кирилла Бутылина задержали на границе Беларуси и Литвы и доставили в луховицкий отдел полиции. 13 марта 2022 года ему удалось оттуда сбежать, но молодого человека снова задержали и поместили под стражу в СИЗО-1 Москвы «Матросская Тишина».

Против Кирилла Бутылина было возбуждено уголовное дело по трём статьям: основанием для обвинения по ч. 2 ст. 205 УК РФ стал сам поджог военкомата, по ч. 2 ст. 214 УК РФ — изображение флага и надпись на здании, по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ — публикация в Telegram.

Бутылин полностью признал вину. С 21 июня 2022 года включён в Перечень экстремистов и террористов Росфинмониторинга.

Обвинение запросило для Бутылина 13 лет лишения свободы, и именно к такому наказанию 15 марта 2023 года его приговорил суд. Первые три года по решению суда Бутылин будет находиться в тюрьме, остальной срок — в колонии строгого режима. Кроме того, ему назначили год ограничения свободы после освобождения. 17 мая 2023 года приговор утвердила апелляционная инстанция.

Как указывает издание «Медиазона», суд в решении отметил, что Бутылин не впервые нарушил общественный порядок. Возможно, ранее молодой человек, помимо митинга 24 февраля 2022 года, участвовал и в других политических акциях. В частности, Преображенский суд Москвы в августе 2019 года оштрафовал его (или его полного тёзку) на 20 тысяч рублей по ч. 5 ст. 20.2 КоАП РФ из-за митинга за допуск независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму.

Адвокат Бутылина Михаил Евсеенков настаивал на том, что действия его подзащитного не привели к значительному ущербу. По словам адвоката, «было повреждено два стеклопакета и закоптилось 30 х 30 см стены военкомата», и ещё до вынесения приговора Бутылин возместил военкомату ущербна сумму 193 тысячи рублей.По мнению Евсеенкова, это позволяет вместо ч. 2 ст. 205 УК РФ вменить Бутылину ч. 1 и назначить меньший срок. В апелляционном заседании адвокат вновь обратил внимание суда на чрезмерность квалификации действий его подзащитного как террористического акта: он указал, что оба очага возгорания возникли снаружи здания военкомата.

Приговор вынесла коллегия Второго Западного окружного военного суда во главе с Виталием Владимировичем Бакиным. Жалобу на приговор рассматривала коллегия Апелляционного военного суда во Власихе во главе с Александром Николаевичем Пересадой. Сторону обвинения представляла прокурор Екатерина Минаева.

Дело Кирилла Бутылина стало первым известным случаем поджога военкомата после начала полномасштабного вторжения российской армии в Украину 24 февраля 2022 года.

Основания признания политзаключённым

24 февраля 2022 года российские власти начали полномасштабное военное вторжение на территорию Украины, продолжающееся и сегодня. В результате действий Вооружённых сил РФ жители Украины погибают, получают увечья, вынужденно переезжают, сталкиваются с разрушением нормальной жизни. 21 сентября 2022 года в России объявили «частичную» мобилизацию, в ходе которой на фронте дополнительно оказались не менее трёхсот тысяч человек.

Многие россияне с первого дня войны различными способами пытаются добиться прекращения военных действий. Делать это легально становится всё труднее: на фоне массовых антивоенных митингов и обращений уже 4 марта 2022 года депутаты Госдумы в чрезвычайном порядке приняли поправки к Уголовному кодексу, предусматривающие наказания за призывы к санкциям против РФ, распространение «заведомо ложной информации» об использовании российских вооружённых силах, «дискредитацию» их использования, включая призывы к воспрепятствованию ему.

Новые законы стали действовать на следующий же день. Мирные акции протеста против внешней политики своей страны обернулись для россиян многотысячными административными штрафами и угрозой уголовного преследования. Власти подавляют этот протест с самого начала: с 24 февраля 2022 года независимый проект ОВД-Инфо зафиксировал, по данным на 1 мая 2023 года, 19644 задержания на антивоенных акциях. Их пик пришёлся на конец февраля–начало мая 2022 года, когда задержали в общей сложности не менее 15 тысяч человек.

Требования протестующих не были услышаны — военная агрессия против Украины продолжилась. Более того, законодатели предприняли ещё больше усилий для криминализации любых выступлений против политики правительства и президента, а накануне старта «частичной» мобилизации также ввели либо ужесточили наказания за действия, связанные с попыткой избежать прямого участия в войне: сдачу в плен, дезертирство, оставление места службы, неисполнение приказа и др. К концу сентября 2023, по подсчётам «ОВД-Инфо», в России уголовные дела за противостояние войне возбудили против 720 человек.

В свете этого часть россиян, не поддерживающих текущий политический курс российских властей, чаще стала прибегать к более активным способам помешать ведению агрессивной войны либо, по крайней мере, выразить протест. В России начали происходить поджоги военкоматов и административных зданий, порча оборудования на железнодорожных путях, используемых для поставок оружия.

Дело Кирилла Бутылина — первая известная попытка поджога военкомата, всего их, по данным на 26 июля 2023 года, произошло не менее 113. Мы полагаем, что обвинения, предъявленные Бутылину и назначенное ему наказание не имеют под собой достаточных законных оснований.

Суд признал молодого человека виновным по трём статьям, ни одна из которых, на наш взгляд, не соответствует совершённым им действиям.

Статья о террористическом акте (ч. 2 ст. 205 УК РФ)

Мы полагаем, что антивоенные поджоги, подобные тому, который совершил Бутылин, не должны произвольно квалифицироваться как террористические акты. Механическая их квалификация по данной статье представляется политически мотивированной и направленной, с одной стороны, на запугивание общества неадекватно суровым наказанием, а с другой — на маркировку этих протестных акций устрашающим общественное сознание ярлыком «терроризма».

Ст. 205 УК РФ предполагает «совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями».

Действия, которые вменили в вину Кириллу Бутылину, были совершены в ночное время, когда в военкомате нет людей, что исключает намеренное создание опасности для их жизни. В опубликованном манифесте, предположительно авторства Бутылина, сказано, что в здании находились личные дела призывников, а поджог должен был помешать их мобилизации и отправке на фронт. Таким образом, целью поджога объявлено прямое противодействие военной агрессии, несопоставимой по последствиям с нападением на военкомат.

В тексте, вменяемом Бутылину, присутствует, в частности, фраза «Пусть эти пидарасы знают, что собственный народ их ненавидит и будет их гасить», и её в некоторой степени можно интерпретировать как попытку воздействовать на органы власти. Однако причина выбора такого метода — в том, что все другие, легальные способы воздействия на власть (которое является правом и, в некотором смысле, обязанностью гражданина) в России в настоящее время отсутствуют или связаны с риском преследования. Таким образом, подобный способ донести до властей позицию значительной части граждан можно признать обоснованным.

Необходимо отметить также, что в обсуждаемом тексте не идёт речь о цели устрашить население — то есть такой умысел, являющийся необходимым признаком теракта, очевидно отсутствует. Напротив, Бутылин стремится высказаться от имени сограждан. Также ничего не известно о том, было ли доказано в суде наличие самого факта устрашения, необходимого для квалификации его поступка как террористического акта. Мы не видим оснований полагать, что этот поступок в реальности устрашил население.

Кроме того, ущерб от поджога оказался невелик и ещё до приговора был возмещён Бутылиным. Это дополнительно ставит под сомнение квалификацию его действий как террористического акта: в УК РФ существуют и более релевантные для подобных случаев статьи, например, ст. 167 об умышленном повреждении или уничтожении имущества, причинившем значительный ущерб. Максимальное наказание по этой статье (даже в случае причинения по неосторожности смерти человека) составляет 5 лет лишения свободы.

Статья о призывах к терроризму (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ)

Мы не можем с полной уверенностью утверждать, что Кирилл Бутылин действительно является автором вменяемого ему в вину манифеста, но и сам по себе этот текст не даёт оснований для уголовного преследования и тем более лишения свободы.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 N 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» и Примечанию 2 к ст. 205.2 УК РФ, «под публичными призывами к осуществлению террористической деятельности в статье 205.2 УК РФ следует понимать обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности, то есть к совершению преступлений, предусмотренных статьями 205 — 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360, 361 УК РФ». Таким образом, для признания лица виновным в осуществлении таких призывов должно быть доказано наличие у него цели побудить других людей к совершению одного или нескольких из указанного перечня преступлений. Мы полагаем, что вменение Бутылину такой цели не имеет под собой оснований.

Напомним, что контекстом публикации, ставшей основанием для обвинения Бутылина, является развязанная по воле Владимира Путина преступная война против Украины, а также происходящее в России подавление независимых СМИ и свободы собраний, усиление цензуры, преследование гражданских и политических активистов. Призыв к противодействию российским властям и решительному протесту, даже если этот протест предполагает какой-либо имущественный ущерб зданиям и сооружениям, не тождественен призыву к террористической деятельности. Более того, поскольку резолюция Генеральной Ассамблеи ООН признала войну РФ против Украины агрессией, т.е одним из самых тяжких преступлений в международном праве, общее намерение Бутылина на противодействие этой войне есть все основания считать общественно полезным.

Как указано в упомянутом выше Постановлении Пленума ВС РФ и Примечанию 1 к ст. 205.2 УК РФ, «публичное оправдание терроризма выражается в публичном заявлении о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». Согласно Примечанию 1.1 к ст. 205.2 УК РФ, «под пропагандой терроризма понимается деятельность по распространению материалов и (или) информации, направленных на формирование у лица идеологии терроризма, убеждённости в её привлекательности либо представления о допустимости осуществления террористической деятельности. … При этом под идеологией и практикой терроризма понимается идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных, насильственных действий (пункт 1 статьи 3 Федерального закона “О противодействии терроризму”)».

В опубликованном видеообращении, можно увидеть призыв повторять действия Бутылина, которые, как мы обосновываем выше, нет оснований квалифицировать как теракт. Следовательно, и само видео не является призывом к теракту.  Автор видео призывает препятствовать отправке мобилизованных на войну, но вовсе не устрашать население     . Отдельно нужно отметить расплывчатость формулировок в манифесте — призыв «действовать решительнее» не может быть интерпретирован как призыв к терроризму или его оправдание, поскольку эти слова не указывают на какие-либо конкретные действия.

Таким образом, Бутылин не устрашал население и не стремился это сделать, а также не призывал других к подобному устрашению: его вербальный призыв к действию ни сам по себе, ни в контексте его поступка и видеозаписи, сопровождавшей обращение, не могут быть интерпретированы как призывы к совершению теракта.

Мы выступаем против расширительного толкования понятия «оправдание терроризма». По сути, основанием для обвинения Бутылина по ст. 205.2 УК РФ стал призыв к активному сопротивлению внутренней и внешней политике РФ, а также и критические и неуважительные высказывания в адрес властей, в действительности не содержащие признаков призыва к теракту.

Статья о вандализме ( ч. 2 ст. 214 УК РФ)

Состав ч. 2 ст. 214 УК РФ, вменённый в вину Кириллу Бутылину, сформулирован следующим образом: «Вандализм, то есть осквернение зданий или иных сооружений … по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». Хотя Уголовный кодекс РФ не содержит точного толкования понятия «осквернение» и это лишает норму необходимой правовой определённости, создавая возможность для её произвольного применения, системное понимание норм права и обращение к их доктринальному толкованию заставляет полагать, что ключевым признаком осквернения является оскорбление общественной нравственности, нанесение духовного вреда обществу. На такие необходимые элементы объективной стороны состава вандализма указывает, например, «Комментарий к Уголовному кодексу РФ» под редакцией Председателя ВС РФ В. М. Лебедева («Юрайт», 2017).

Фраза «Я не пойду убивать братьев!», написанная на воротах военкомата, ни нецензурных, ни непристойных слов не содержит и не направлена на оскорбление кого-либо. Цвета флага Украины также не являются ни оскорбительными, ни противозаконными. Состав вменяемого по ч. 2 ст. 214 УК РФ преступления предполагает прямой умысел. Из контекста события и содержания надписи достаточно очевидно, что у Бутылина не было умысла именно на осквернение ворот военкомата.

Мы полагаем, что в ситуации масштабной военной агрессии против Украины слова «Я не пойду убивать братьев!» являются выражением протеста против этой агрессии и поддержки народу Украины в тяжёлом противостоянии российской армии. Кроме того, в них подчёркивается, что россияне и украинцы — этнически близкие народы. У многих россиян есть родственники в Украине, что делает российское вторжение ещё более необъяснимым и вероломным. Таким образом, мы считаем, что эта фраза на воротах военкомата не оскорбляет нравственность жителей Луховиц, а, напротив, направлена на привлечение их внимания к важному, с точки зрения Бутылина, общественно-политическому вопросу, взывает к их совести, подталкивает к осуждению войны и военных преступлений российских властей. Соответственно, это деяние не только не было осуществлено по мотивам вражды и ненависти, а, наоборот, продиктовано дружескими чувствами к украинцам в противовес действиям российских властей, которые, очевидно, руководствуются в этой войне мотивами политической и национальной ненависти.

Нанесение надписей в непредназначенных для этого местах может подлежать административной ответственности по ст. 7.17 КоАП РФ о незначительном повреждении имущества или по ст. 20.1 КоАП РФ о мелком хулиганстве. С нашей точки зрения, действия осуждённого вполне охватываются этими нормами.

Выбор между нормами УК и КоАП РФ, предусматривающими наказания за одни и те же фактические действия, определяется степенью общественной опасности. В случае нанесения надписей на здания и сооружения уголовная, а не административная ответственность возможна в случае, если повышенная общественная опасность такого нанесения обусловлена либо характером содержания надписи (в случае вменения вандализма в форме осквернения), либо причинённым ущербом (в случае вменения вандализма в форме порчи). Ворота, на которых, как считает суд, оставил надпись Бутылин, не являются памятником архитектуры. Стоимость работ по устранению надписи краской не составляет значительного ущерба для собственника, тем более что совокупный ущерб, нанесённый военкомату, уже был возмещён осуждённым. Бесспорно, как мы уже говорили, не имеет никакой общественной опасности и содержание надписи, сделанной Бутылиным, не являющейся ни оскорбительной, ни антисоциальной, ни экстремистской.

Таким образом, единственным основанием для квалификации действий обвиняемого как вандализма и привлечения его к уголовной ответственности стало то, что смысл высказывания Кирилла Бутылина не соответствует позиции власти. Это явно нарушает и конституционное право на свободу высказывания, и конституционные принципы равенства всех перед законом и идеологического многообразия.

В связи с вышеописанным мы уверены, что никаких оснований для преследования Кирилла Бутылина по ч. 2 ст. 214 УК РФ нет.

Мы также полагаем, что при квалификации действий обвиняемого следует учитывать положения ст.14 УК РФ, согласно которой не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Уголовным кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.

Использование статей, вменяемых Бутылину, в качестве средства давления на противников войны, можно считать обычной практикой в России. В связи с антивоенными выступлениями по ч. 2 ст. 205 УК преследуют не менее 14 человек, по ч. 2 ст. 205.2 УК — как минимум 83 человека, по ч. 2 ст. 214 УК — как минимум 66 (данные ОВД-Инфо на 10 сентября 2023 года).

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу тематической Программы незаконно ликвидированного государством Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Кирилла Бутылина является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение или изменение характера публичной деятельности критиков власти, а также устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий; лишение свободы было применено к нему в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, на запрещение злоупотреблений законом, а также иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ, Международным пактом о гражданских и политических правах и Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Более того, мы считаем, что необоснованно суровые квалификация действий и наказание людей, придерживающихся антивоенной позиции, связаны исключительно с их политическими взглядами.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Кирилла Бутылина политзаключённым и требует прекратить его преследование по «террористическим» статьям и рассмотреть дело повторно справедливым судом.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Ссылки на публикации в СМИ:

Sota. 2-й Западный окружной военный суд Москвы приговорил Кирилла Бутылина к 13 годам строгого режима по делу о поджоге военкомата // https://t.me/sotaproject/55435

The Insider. Первого обвиняемого за поджог военкомата в России приговорили к 13 годам строгого режима // https://theins.ru/news/260159

Зона солидарности. ​​«Сказали, что буду 15 лет гнить в одиночке с педофилами, со сроками они почти угадали…» // https://t.me/solidarity_zone/577

Коммерсантъ. За поджог осудили как за теракт // https://www.kommersant.ru/doc/5875519

Медиазона. Звук горения это звук конца. Кто поджигает военкоматы в России и как силовики пытаются с этим бороться — исследование «Медиазоны» // https://zona.media/article/2022/09/27/burn

Стоики за мир: лица протеста в России. Кирилл Бутылин // https://stoicsforpeace.org/kirill-butylin/

Sota. Суд оставил в силе приговор Кириллу Бутылину за поджог военкомата. Он закончил свою речь словами «Слава Украине» // https://t.me/sotavisionmedia/14175

Заявления «Зоны солидарности»:

в поддержку Кирилла Бутылина: https://t.me/solidarity_zone/102

против преследования по террористическим статьям за поджоги военкоматов: https://t.me/solidarity_zone/523

Дата обновления справки: 29.09.2023 г.