Павлюченко Дмитрий Сергеевич

Полное описание

8 октября 2022 года Дмитрий Павлюченко полемизировал о произошедшем в этот день подрыве Крымского моста в сообществе «Жесть Коми» в социальной сети VK. Под именем «Олег Козырев» (псевдоним Дмитрия Павлюченко в VK, название его персональной страницы) он, среди прочего, опубликовал:

• комментарий под видео горящего после взрыва моста, состоящий из фотоколлажа, на котором женщина плачет на фоне горящего моста, и текста «Настолько всё душевно, по-домашнему… (с)»;
• комментарий под постом «Сегодня президенту России Владимиру Путину исполняется 70 лет», состоящий из фотоколлажа из мультяшной лисицы в камуфляже с тортом на фоне горящего моста с текстом «Ещё подарочек прилетел».
• комментарий в рамках диалога с другим пользователем под тем же постом: «О, тупенькая бабка бумеранги раздаёт. Да, я буду рад если к моему ДР будет такой же подарок».

Спустя 8 месяцев, 5 июня 2023 года, УФСБ по Республике Коми возбудило уголовное дело по факту публикации этих комментариев. На следующий день, 6 июня, сотрудники службы обыскали квартиру Павлюченко и изъяли мобильные телефоны, ноутбук и Wi-Fi-роутер. Дмитрия отвезли в здание УФСБ и допросили в качестве подозреваемого, а затем сразу предъявили обвинение по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичное оправдание терроризма в Интернете»). Затем Павлюченко отпустили под подписку о невыезде.

Обвинительное заключение составил следователь следственного отделения УФСБ России по Коми старший лейтенант юстиции Толкачёв И. В., а согласовал заместитель начальника этого отделения майор юстиции Кожухов А. В. 28 августа обвинительное заключение было утверждено заместителем прокурора Республики Коми старшим советником юстиции Вячеславом Николаевичем Бобровским.

7 декабря 2023 года 2-ой Западный окружной военный суд под председательством Сергея Владимировича Бровко, с участием судей Антона Игоревича Какадеева и Вадима Владимировича Краснова признал Дмитрия Павлюченко виновным по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичное оправдание терроризма в Интернете») и приговорил к 3 годам колонии общего режима с лишением права администрировать сайты на 3 года. 

28 марта 2024 года Апелляционный военный суд оставил приговор в силе.

Незадолго до вынесения приговора Павлюченко также привлекли к административной ответственности за комментарий в VK, в котором он написал по поводу ударов российской армии по украинским городам: «Радость то какая, классно мы им вдарили крылатыми ракетами по 16-ти городам! Прям по жилым домам, торговым центрам, паркам, бизнес-центрам (включая офис…), детским площадкам, пешеходным мостам и прочей гражданской инфраструктуре!!! А мирных граждан то сколько завалили, ура, дегенераты! Мы не способны воевать на поле боя, а способны лишь подло убивать мирных граждан». 11 октября 2023 года Сыктывкарский городской суд оштрафовал его на 30 тысяч рублей по ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП РФ («Публичная дискредитация российской армии»). Дмитрий отказался признавать вину и пояснил на суде, что «в Харькове проживала его престарелая бабушка, её дом был разрушен, она жила в подвале, после чего умерла». Верховный суд Коми 8 ноября 2023 года утвердил решение о штрафе.

Основания признания политзаключённым

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору». Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова.

Эти свободы могут быть ограничены законом только в той мере, в какой это необходимо для уважения прав и репутации других лиц, для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.

Мы полагаем, что вменяемые Дмитрию Павлюченко высказывания не подпадают под ограничения такого рода и допустимы в демократическом обществе. Даже если исходить из того, что они несут некую общественную опасность, она, очевидно, не настолько велика, чтобы было обоснованным возбуждение против него уголовного дела и тем более назначение наказания, связанного с реальным лишением свободы.

Для рассматриваемых высказываний Дмитрия Павлюченко, по нашему мнению, применимы критерии определения опасности деяния, которые были сформулированы Пленумом Верховного суда России в постановлении о делах по терроризму и экстремизму в 2016 году: «При решении вопроса о направленности действий лица, разместившего какую-либо информацию либо выразившего свое отношение к ней в сети Интернет <…>, на возбуждение ненависти либо вражды <…> следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, контекст, форму и содержание размещённой информации, наличие и содержание комментариев или иного выражения отношения к ней». 

Также, рассматривая высказывания Павлюченко, возможно по аналогии применить критерии, которые предлагает Рабатский план действий по запрету пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанный и принятый ООН. Этот план предполагает необходимость комплексной оценки высказываний с учётом их контекста, личности и статуса субъекта высказывания (в частности, реального влияния автора на свою аудиторию), его намерения, содержания и формы высказывания, степени его публичности и, наконец, вероятности реализации предполагаемого призыва. Анализируя с точки зрения этих критериев высказывания Павлюченко, мы приходим к выводу, что они не могут рассматриваться как оправдание терроризма. 

Как указано в Примечании 1 к ст. 205.2 УК РФ, «публичное оправдание терроризма выражается в публичном заявлении о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». При этом под идеологией и практикой терроризма понимается идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных, насильственных действий (п. 1 ст. 3 ФЗ «О противодействии терроризму»). Записи, которые вменяются в вину Дмитрию Павлюченко, не содержат подобных заявлений.

Следствие и суд усмотрели в текстах сыктывкарца оправдание терроризма опираясь на то, что российские власти 9 октября 2022 года квалифицировали взрыв на Крымском мосту как террористический акт. При этом комментарии Павлюченко сделаны 8 октября, когда случившееся на мосту официальные российские СМИ называли взрывом и чрезвычайным происшествием.

Объявление этого события терактом, на наш взгляд, не соотносится с определением теракта Уголовным кодексом РФ: «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями». 

Скорее, на наш взгляд, взрыву на Крымском мосту соответствовал бы состав преступления, описываемый ст. 281 УК РФ («Диверсия») — «совершение взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средств, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения либо на нанесение вреда здоровью людей и (или) компонентам природной среды, если эти действия совершены в целях подрыва экономической безопасности и (или) обороноспособности Российской Федерации» (напомним, что статья об оправдании диверсии в Уголовном Кодексе РФ отсутствует). 

Если сразу после октябрьских событий никто не взял на себя ответственность за взрыв на мосту, то впоследствии украинские официальные лица упоминали о том, что к произошедшему имеет отношение Украина. О том, что этот взрыв был совершён под контролем Службы безопасности Украины (СБУ), публично сказал в июле 2023 года глава спецслужбы Василий Малюк: «Много разных специальных операций. Про часть из них мы сможем говорить после победы, про отдельные из них мы вообще не будем говорить. <…> Это одна из наших (СБУ) реализаций, а именно разрушение Крымского моста 8 октября прошлого года». 9 июля 2023 года заместитель главы Минобороны Украины Анна Маляр также упомянула нанесение удара по Крымскому мосту в октябре 2022 года: «273 дня как мы нанесли первый удар по Крымскому мосту, чтобы нарушить россиянам логистику».

Крымский мост действительно играет большую роль в снабжении российской армии, ведущей агрессивную войну против Украины, он является объектом транспортной инфраструктуры и атака на него, как следует из вышеприведённых цитат, была осуществлена именно с целью нарушения логистики и подрыва обороноспособности РФ. При этом, являясь так называемым объектом двойного назначения, он может рассматриваться с точки зрения международного гуманитарного права в качестве законной цели украинской атаки. Кроме того, Крымский мост является символом оккупации и аннексии Крыма, будучи возведённым вопреки нормам международного права объектом, соединяющим оккупированный полуостров с Россией. 

Мы считаем, что в силу этих обстоятельств удар по мосту следует считать эпизодом боевых действий, и именно таким образом он, в основном, воспринимался в мире. В этом контексте выражение в той или иной мере позитивного отношения к этому событию фактически является выражением поддержки Украине, правомерно защищающейся от вооружённой агрессии. В такой ситуации квалификация высказываний по этому поводу как оправдания терроризма, в результате которой многие россияне стали жертвами уголовного преследования, представляется совершенно неверной. Помимо того, место взрыва на мосту находится в международно признанных водах Украины, что дополнительно ставит под сомнение связанные с этим взрывом уголовные дела. Всё это в полной мере относится и к преследованию Дмитрия Павлюченко.

По сути, основанием для уголовного дела против Павлюченко стали высказывания, критикующие Владимира Путина и развязанную им агрессивную войну, да и то в виде намёка. Подобные действия не являются не только преступлением, но даже и правонарушением. Этим обвинением нарушены права Павлюченко на свободу мысли и слова, выражение мнения, гарантированные ст. 29 Конституции РФ.

Мы выступаем против расширительного толкования понятия «оправдание терроризма» и искусственной криминализации безобидных высказываний. Учитывая положения о презумпции невиновности, зафиксированные в ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ, неустранимые сомнения в виновности обвиняемого должны толковаться в его пользу. 

Известно, что ст. 205.2 УК РФ зачастую используется властью не для предотвращения общественно опасных последствий, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать свою точку зрения. При этом обычно, как и в случае Павлюченко, не рассматривается, побудило ли и могло ли побудить это высказывание кого-то к реальным действиям, хотя именно это должно учитываться при рассмотрении уголовных дел по таким статьям.

Мы полагаем, что комментарии в небольшом региональном интернет-сообществе с малой степенью вероятности могли подвигнуть кого-то на совершение терактов либо диверсий. Более того, поскольку подрыв грузовика на мосту являлся спецоперацией украинских Вооружённых сил и разведки, никакое мнение жителя Сыктывкара не может повлечь за собой аналогичных опасных последствий, так как Вооружённые силы Украины и украинская разведка при планировании и осуществлении боевых или диверсионных операций, со всей очевидностью, мнением Дмитрия руководствоваться не будут (даже если о нём каким-то образом и узнают), как и раньше этого не делали. Таким образом, общественная опасность от высказываний мужчины, на наш взгляд, невелика (если вообще имеет место) и, очевидно, несоразмерна с уголовным преследованием и длительным лишением свободы, к которому он был приговорён.

Таким образом, мы считаем, что высказывания Дмитрия Павлюченко не должны быть являются основанием для уголовного преследования, в его действиях отсутствует состав преступления.

Обращает на себя и избирательность применения указанной и близких к ней по смыслу статей УК РФ. Например, нет уголовных дел против пропагандиста Владимира Соловьёва, широко известного своими публичными высказываниями с прямыми призывами к уничтожению людей по расовому и иным признакам, которые он делает не для небольшого регионального интернет-сообщества, а для многомиллионной аудитории. Кроме того, его призывы направлены не на Путина, а на гораздо более уязвимые цели. Тем не менее, это не стало поводом для уголовного дела, в отличие от нескольких слов плотника из Коми. Очевидно, преследованиям подвергаются только выступающие против определённой идеологии, которую власти в данный момент провозгласили верной. И особенно жёстко наказываются люди, выступающие против войны.

В случае Павлюченко к антивоенной позиции в целом, которая прослеживается в его публикациях, добавляется и личный аспект. Его бабушка Лидия Шевченко, как он рассказал на допросе, жила в Харькове. В сентябре 2022 года (то есть незадолго до того, как Павлюченко написал комментарии о взрыве на мосту) её квартира, по его словам, была разрушена российскими войсками, после чего она укрывалась в подвале, не имея достаточно еды, лекарств и воды. В феврале 2023 года Лидия Шевченко умерла.

Сам Павлюченко имеет серьёзные проблемы со здоровьем: у него только одна почка, до ареста ему должны были удалить желчный пузырь. Есть ещё несколько хронических болезней, которые требуют регулярного приёма лекарств и наблюдения врачей.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Дмитрия Павлюченко является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение выступлений против войны с Украиной, на устрашение противников войны, т.е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в отсутствие состава преступления, в нарушение права на свободу выражения мнения, на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Дмитрия Павлюченко политическим заключённым, требует его немедленного освобождения и прекращения уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокаты: Коснырёв Владислав Владимирович, Туголукова Анна Андреевна.

Публикации в СМИ

6 февраля 2023. ОВД-Инфо. На жителя Сыктывкара завели дело об оправдании терроризма из-за комментария о Крымском мосте

11 декабря 2023. Настоящее Время. Жителя Сыктывкара приговорили к трём годам колонии по делу о «призывах к терроризму» за обсуждение взрыва на Крымском мосту

Дата обновления справки: 07.08.2024 г.