Следователь «приписал» ему показания, заявил свидетель по делу Абдулмумина Гаджиева

Южном окружном военном суде прошло очередное заседние по делу журналиста дагестанского издания «Черновик» Абдулмумина Гаджиева и ещё двух фигурантов — Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова. Гаджиева обвиняют в участии в деятельности террористической организации, организации её финансирования и участии в экстремистской организации (ч.2 ст.205.5, ч.4 ст.205.1 и ч.2 ст.282.2 УК РФ). Правозащитный центр «Мемориал» признал Гаджиева политзаключённым. Его защищают три адвоката, в том числе Анна Сердюкова, работающая по соглашению с ПЦ «Мемориал». На заседании 26 августа были допрошены два свидетеля обвинения. Саида Кадырова по существу дела ничего не рассказала, а Магомед Патхулаев заявил, что следователь Надир Телевов “нагло приписал” ему то, чего он не говорил на предварительном следствии.

По словам Саиды Кадыровой, ни с кем из обвиняемых она не знакома. Она рассказала, что Ровшан Алиев, который работал в фонде «Ансар» был супругом её золовки. Основателем фонда был Абу Умар Саситлинский (проповедник из Дагестана Исраил Ахмеднабиев, с которым аффилированы все указанные в деле Гаджиева фонды и которому вменяют организацию финансирования терроризма; отрицает свою причастность к террористической деятельности; покинул Россию в 2014 году — прим. ПЦ «Мемориал») . От своего бывшего супруга Шамиля, который сейчас отбывает наказание за финансирование терроризма, свидетельница, что Ровшан работает в фонде.  В группе «Помоги» в разных социальных сетях, созданной для сбора денег, и в различных рассылках в мессенджерах был указан номер телефона Ровшана.

Примерно в 2014 году она заметила, что он стал религиозен, у него появились деньги, он начал плохо обращаться с женой — менялся в худшую сторону. В 2015 году она заметила, что он покупал дорогую мебель, сделал ремонт в своей квартире, хотя они с женой официально не работали. Когда она спросила золовку, откуда у них деньги, та ответила, что это от фонда.

Шамиль работал на строительстве финансируемого фондом двухэтажного дома с четырьмя квартирами для многодетных вдов. Он ей рассказывал, что деньги расходуются очень расточительно, «безалаберно». У них с Ровшаном из-за этого были конфликты, иногда, по ее словам, «дело доходило до драки». Прокурор несколько раз настойчиво спрашивал, как эти женщины овдовели, но Саида сказала, что ей об этом неизвестно (по версии следствия, Саситлинский помогал семьям убитых членов незаконных вооруженных формирований — прим. ПЦ «Мемориал»). По ее словам, было очевидно, что с «фондом что-то было не так». Шамиль ещё звонил ей из колонии, хотя она его везде блокирует и просил не давать показания в суде.

Свидетель Магомед Патхулаев рассказал, что на общественных началах работал завхозом в школе хафизов в селении Новосаситли.

Прокурор снова спросил, при каких обстоятельствах дети, которые учились у них в школе, потеряли родителей. Свидетель ответили, что они не вели специальный отбор и это были обычные сироты.

Далее Патхулаев рассказал, что перестал работать в школе в связи с её закрытием.

Это утверждение противоречило тому, что он рассказал следователю Надиру Телевову во время допроса на предварительном следствии. Согласно этим показаниям, свидетель ушёл из школы, так как Ахмеднабиев и другие приближённые к нему лица начали приобретать автомобили, недвижимость и другие блага, одновременно рассказывая о том, что у школы хафизов долг в размере 3 млн. рублей.

Патхулаев заявил в суде, что он никогда не давал такие показания. По его словам, он впервые был у следователя и не мог себе представить, что ему так нагло припишут то, чего он не говорил. Он только бегло пробежал длинный текст и подписал его.

На этом прокурор завершил допрос и продолжил его Абубакар Ризванов. Отвечая на его вопросы, Патхулаев заявил, что не говорил следователю, что строительство школы было решением Ахмеднабиева — это было общее решение сельчан на сходе в мечети. Патхулаев не говорил Телевову о долге в 3 млн. рублей. Он слышал, что есть какие-то долги, но понятия не имел о конкретной сумме.

Также он заявил, что не говорил следователю, что ещё один фигурант дела Карим Алиев возглавлял в Махачкале звукозаписывающую студию Худа-Медиа (там записывали и реализовывали лекции исламских проповедников и переводили их на русский язык — прим. ПЦ «Мемориал»). По его словам, он даже не знает, что это такое.

• Абдулмумина Гаджиева задержали 14 июня 2019 года, после того как у него дома прошли обыски. 18 июня Гаджиева заключили под стражу, а 22 июля ему официально предъявили обвинение, изменив его роль с непосредственного финансиста террористов на идейного вдохновителя. Показания на журналиста дал другой обвиняемый по этому делу Кемал Тамбиев — как он заявил, под пытками.

• 14 апреля 2020 года против Гаджиева возбуждено ещё одно дело — об участии в экстремистской организации (ч.2 ст.282.2 УК РФ).